Мне уже исполнилось семнадцать лет, когда в Польшу вторглись немецкие войска. Какое-то время немцы относились к нам хорошо. Мама знала немецкий язык, и это помогало общению. Но потом они начали забирать детей, зачастую совсем маленьких, не старше трёх – пяти лет, светловолосых и голубоглазых, как настоящие арийские дети или «дети Гитлера», как ещё их называли.