Бесцельная атака

Однажды на рассвете мы только что сдали дежурство и собирались лечь спать, когда раздался гул низколетящего самолета. Я подбежал к oкну и под нижней кромкой облаков, которая была на высоте около 180 м, увидел «Юнкерс-88» разворачивавшийся для прохода над летным полем. Я раздраженно бросился к своему платяному шкафу, где хранил 5,6-мм спортивную винтовку, схватив и зарядив ее, высунулся из окна надеясь, что «юнкере» пройдет достаточно близко, чтобы я мог выстрелить. Чего я хотел добиться с этим хилым оружием, не знаю, но это казалось лучшим, чем беззащитно наблюдать и ждать удара.

К этому времени «Юнкерс-88» уже начал атаку, а на стоянке «спитов» все еще не слышалось звуков запускаемых двигателей. Противник сделал красивый заход на один из больших главных ангаров, в котором было полно учебно-тренировочных самолетов, «ансонов» и прочих, а также стоял один из моих «бленхеймов», находившийся на ремонте. Это была первоклассная атака, его бомбы попали точно в ангар, подняв столбы огня и дыма. Затем он промелькнул мимо наших квартир, обстреливая из пулеметов все возможные цели на пути. Наконец, он ушел вверх в низкие облака и скрылся, сопровождаемый моей 5,6-мм пулей, выпущенной с дальности около 300 м!

Я натянул одежду и помчался к ангару. Меха­ники пытались выкатить самолеты из горящего зда­ния. Встретив своего флайт-сержанта, я увидел, что он держит все под контролем и что наш не­пригодный к полетам самолет выкачен наружу без больших повреждений. Но большинство учебных самолетов горели. Казалось, никто не был тяже­ло ранен, хотя кого-то унесли через окно канце­лярии. Сделав все, что мог, я пошел обратно на квартиру, чтобы лечь спать, когда кто-то одернул меня:

— Где ваша фуражка?

Это был начальник административно-хозяйственной службы авиастанции, ветеран Первой мировой войны и довольно «прилипчивый» индивиду­ум. Я принес извинения и сказал, что спешил проверить, все ли в порядке с моими людьми и са­молетами, и потому забыл ее. Мой ответ не впечат­лил его, и он продолжал выговаривать мне. В этот момент я подумал, что он переборщил, и грубо за­метил, что, с его разрешения, пойду спать, посколь­ку был на ногах всю ночь.

Эта вражеская атака и предыдущее нападение на аэродром в Дигби, проведенные в очень слож­ных погодных условиях, создавали у нас впечатление о превосходной навигации немцев и поддерживали веру в слухи о том, что возглавляют такие набеги пилоты, до войны жившие в Англии. В обоих случаях они выпадали из низких облаков прямо над аэродромами, атаковали и затем уходили невредимыми.

Ночь или две спустя Вильсон и я взлетели по тревоге из-за вражеской активности в районе Ливерпуля. Ночь была темной с клоками облаков между 3000 и 4600 м. Офицер наведения направил нас к «бандиту» на 3700 м. Вдали мы видели раз­рывы зенитных снарядов и лучи нескольких про­жекторов. Я проверил свои пулеметы и велел Вил­ли выпустить очередь. Я чувствовал уверенность, что так или иначе мы вскоре поймаем еще одного немца, но на сей раз собирался держать­ся более спокойно и не стрелять, пока не подойду к нему близко.

Офицер сектора ПВО сообщал нам изменения курса, указав, что мы сближаемся с противником. Иногда мы входили в облака, что означало быст­рый переход от визуального полета к полету по приборам. Затем после нескольких минут мы сно­ва оказывались в чистом небе. Зенитные разрывы и прожектора теперь были ближе, так что враг дол­жен был находиться где-то поблизости. На земле не было никаких огней, хотя в промежутках между облаками я мог различить тени, которые показыва­ли, где более темная земля сливалась с более свет­лым морем. Иногда далеко внизу на земле наблю­дались вспышки огня: вероятно, стреляла зенит­ная артиллерия, или, возможно, это были разрывы бомб в Манчестере или Ливерпуле. Голос офицера наведения стал более напряженным:

— Ваши отметки слились. Будьте очень внима­тельны.

Теперь мы были очень близко. Его слова подра­зумевали, что дистанция между нами составляла от нескольких километров до нескольких метров. Вне­запно я заметил отблеск от того, что казалось дву­мя звездами немного выше меня. Я увидел, что они перемещаются. Это не звезды, это было свечение из выхлопных патрубков двухмоторного самолета. Я крикнул Вильсону: — Вы можете разглядеть самолет выше нас?

Он ответил: — Я вижу выхлопы.

Я плавно направил «бленхейм» вверх и добавил газу, чтобы сократить расстояние между нами. Я не мог определить, что это за самолет. Затем я влетел в облако. «Сейчас мы его потеряем!». Но мгновение спустя мы снова были в чистом небе, и он находился достаточно близко от меня, чтобы разглядеть его силуэт. Один киль и хвостовой ста­билизатор. Должно быть, «хейнкель» или <<Юнкерс-88». Но я все еще не был уверен. Мы прошли сквозь еще одно облако — облачность явно усили­валась. Мне было необходимо быстро что-то пред­принять, или я его потеряю. Я вызвал центр управ­ления и сообщил, что нахожусь позади самолета, но не могу определить, кому он принадлежит. Офицер наведения сектора ПВО подтвердил, что это враг. Мы были единственным дружественным истребите­лем в этом районе.

 

Bristol Blenheim

Я должен был немедленно обстрелять его, пока не потерял в облаках. Я знал, что нахожусь вне эффективной дальности огня в 800 м, но надеял­ся на удачное попадание. Я прицелился между ог­нями выхлопов. Длинная очередь, и я увидел то, что казалось искрами, высекаемыми из противни­ка. Это должны были быть попадания. Прокля­тье, он снова направился в облако. Я последовал за ним, но на сей раз облако оказалось большим. Я по приборам держал курс и высоту, отчаянно надеясь, что враг будет в том же самом положе­нии относительно меня, когда мы выйдем в чис­тое небо. Однако нам не повезло. Его нигде не было видно. Мы бесцельно летали в надежде най­ти его снова, но бесполезно. Разочарованные, мы повернули назад в Тернхилл, поскольку у нас осталось мало топлива. После посадки Вилли и я доложили офицеру разведки об атаке, но не заявили никакой победы, поскольку чувствовали, что причинили мало повреждений.

Источник: Брехэм Джон. Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе. пер. с англ. М.В. Зефирова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2005 г.