На суше

Согласно приказу-распоряжению «оставить рубежи и без шума, без особой суеты, организованным порядком покинуть город и отправиться по морю в Крым», наши войска готовились оставить пределы Одессы. Но как бы ни старались создать тишину по нашему отбытию, а враг уже знал, что мы отступаем, и стал вести сильный артиллерийский огонь.

На первых порах нашей работы мы не всегда правильно оценивали состояние здоровья раненого, его физические возможности. Когда на санитарной линейке он преодолевал расстояние на 15 и даже 20 км до медсанбата или ХППГ I линии (хирургический первичный полевой госпиталь), в пункт следования поступал уже не раненый, а труп.

Мой оппонент из русской глубинки написал как-то мне буквально следующее: “Боюсь, что наша с тобой героическая история никому не нужна и не интересна…” Что можно сказать по этому поводу, если хорошо помню, как русские солдаты, офицеры и другие этники в шинелях собственной кровью исправляли оборонные промашки ВКПб в самом начале Второй Мировой войны.

Сначала мы пробовали бить по дзотам прямой наводкой, но потом отказались от этого из-за препятствия в виде земляного вала: снаряды рикошетом отлетали вверх. Мы выкатили орудие, но успели сделать только один выстрел. Противник начал обстрел разрывными снарядами, которыми был уничтожен весь наш артиллерийский расчет. В живых остался я один.

А в ту пору одежда была очень дорогая, а ему нужно на пропой. Взял мой свитер и сказал: “Стой тут, зараз принесу хлеба”. Стою – как в яму какую-то опустился: почувствовал холод сильный. Пантелей быстро вернулся и принес мне хлеба, и говорит: “Прячь куда-то подальше и никому не показывай, а то пленные увидят, что у тебя хлеб есть, и убьют тебя.

Гитлеровцы и их техника были хорошо замаскированы, разрывы падающих на них снарядов не попадали в кадр, и передовая линия фронта казалось мирной и спокойной. Между тем в этом районе явно готовилось наступление, находилось много вражеских солдат и боевой техники.

А у иных ничего не было, кто и что за человек – неизвестно. Конечно, всё равно носили в общую могилу. Вот почему и говорят в народе «пропал без вести». Кроме того, иных заваливало землей в окопах, а другие попадали под прямой взрыв снаряда и нечего бывало хоронить.

Мы всегда находились на танкоопасных направлениях, в центре боевых действий, в цепях пехотинцев наступающих и обороняющихся. Мы, артиллеристы, первыми принимали удар врага, преграждая танковые прорывы фашистов. Поэтому среди нас артиллеристов всегда было много потерь.

Места для всех мало, поэтому нормально лежать невозможно, только сидеть. Освещения не было никакого, так что ночью в туалет пробирались только ползком. И чтобы обратно попасть на свое место, заранее условились: кто рядом с тобой лежит, тот подает голос, и таким путем на звук голоса приползешь на свое место.

Когда мне в Наркомпросе (это было в октябре 1942 года) предложили место учителя на выбор либо в Тульской, либо в Ленинградской области – в первой посытнее, во второй люди лучше, – я выбрал Ленинградскую. Приехав в село Любытино, первым делом пошел к военкому – думал, что тут же заберут в армию и пошлют в славный осажденный Ленинград.

Я быстро вылез из окопов и с винтовкой в руках побежал по ровному месту, по направлению к балке. Да, как можно убежать в такой ситуации, ведь меня бы вполне могли взять «голыми руками». Бегу, а у самого «душа в пятках», и хуже всего – не вижу своих. Тут румыны открыли огонь и кричат: «Русский! Стой! Не беги!»

В соседних с нашим домах остановились танкисты. Я к ним повадился ходить и, как говорится, влюбился в «тридцатьчетверку». Танкисты мне ее показали, рассказали ее характеристики. В общем, выдали военную тайну. Командиром у них был лейтенант Сергей Антонович Отрощенко. В сорок четвертом году я прибыл в Субботицу, на 3-й Украинский фронт, и попал в ...

Шли мы свой долгий путь и высматривали то, что росло вблизи дороги, и с жадностью хватали и совали в карманы. На пути попадалось: картофель, кукуруза, пшеница, разные кабачки и так далее. Всё это нас спасало от голода.

Однажды утром к переднему краю обороны дивизии подошла разведка противника. Вначале из-за кустарников показался легкий танк и начал курсировать вдоль фронта. Я сразу же получил доклады подчиненных командиров, да и сам я мог наблюдать за действием танка, но мне не хотелось вскрывать преждевременно систему огня. Через 10 минут, в другом месте, появился еще один вражеский танк.

На всех фронтах русские войска пока отступают, так как противник очень силен. У них у всех были автоматы, в голенищах сапог – запасные патроны, гранаты были удобнее наших, пешком они ходили мало, было большое количество машин. А у нас в ту пору автоматов не было, машин было очень мало, техника военная тоже слабее немецкой. Но в нас была воспитана любовь и преданность к Родине.

К утру пошел сильный дождь, промокли до костей. Фашисты охраняли нас со всех сторон, они были хорошо одетые и в плащ-палатках, так что им дождь нипочем. Когда наступило утро, нас погнали в город Армянск. А что касается покормить – то об этом фашисты и не думали. Уже пошли вторые сутки, как мы находимся в руках врагов, и за это время ничего не брали...

После такого решения прозвучала команда: «Внимание! По изменнику Родины – огонь!» Тут уже были подготовлены отличные стрелки, три человека, и по такой команде они быстро произвели свои выстрелы. Виновный упал вниз лицом и больше не поднялся. Также были заранее назначены солдаты с лопатами для погребения.

Перемещение подразделений на очередной рубеж обороны осуществлялось под огнем артиллерии и ударами авиации противника. Наземные части врага нажимали с западного и северо-западного направлений. Часть его танков выходила в тыл арьергарду.

Я часто выступаю в школах перед учениками. До детей порой доносят не ту и не всю правду о войне. Ничто не может заменить им живой рассказ фронтовика. Зачем я это делаю? Наверное, хочу, чтобы они помнили о бессмертном подвиге своих дедов и в нужный момент сами не побоялись защитить свою Родину...

Мы были в ту пору молодые, двадцатилетние мальчишки, нас воспитывали в духе преданности к Родине. Кто из нас мог предположить, что есть среди командного состава враги, которые всю ночь «искали удобное место» – с тем, чтобы нас измучить и сдать без боя?