«Губернаторство Транснистрия»: румынская оккупация регионов Украины

Юго-западная часть Украины, захваченная войсками Третьего рейха и его союзников в период Великой Отечественной войны, была передана под управление Румынии. Этот регион был разделен на две части. Территория Измаильской обл. вошла в состав губернаторства Бессарабия, непосредственно включенного в состав Румынии, а Одесская обл., запад Николаевской обл. и юг Винницкой обл. были включены в особую административно-территориальную единицу – Транснистрию («Заднестровье»). Политический статус Транснистрии был закреплен румыно-германскими соглашениями, достигнутыми на переговорах в Тирасполе 19 августа 1941 г. и в Тигине (Бендерах) 28–30 августа 1941 г. (однако северная граница Транснистрии не была обозначена). Политическое положение Транснистрии было схожим с положением Польши (Генерал-губернаторства) под властью Германии, т.е. над ней был установлен суверенитет Румынии, но аннексия этого региона осуществлена не была. Административный центр Транснистрии находился сначала в Тирасполе, затем – в Одессе. В государственно-правовом отношении Транснистрия оставалась, фактически, под военным управлением [1].

Основной аспект национальной политики румынских оккупантов заключался в активной румынизации Транснистрии. Этот процесс имел, во-вторых, этнический аспект – люди румынской (молдавской) национальности, которые составляли в Транснистрии не более 4,4% населения, получили преимущества в сфере трудоустройства, образования и др. [2] по отношению к основным этническим группам Транснистрии (украинцам и русским), которые составляли 85% ее населения. Был создан «Молдаванский комитет»[3], в который, ввиду малочисленности молдавского населения в Транснистрии, принимали всех, у кого было минимум 25% молдавской крови. В Одесский мединститут молдаване могли поступить без экзамена. Были открыты магазины «только для молдаван»[4].

В-третьих, этот процесс имел политический аспект, заключавшийся в румынизации нерумынского населения. Изучение румынского языка было обязательным во всех учебных заведениях [5]. «Уроки румынского языка» печатались в детском журнале [6]. В оккупационных учреждениях отказывались говорить с посетителями по-русски и по-украински [7]. Проводилась румынизация детей в детских домах. Созданный в конце 1941 г. в Тирасполе Румынский научный институт занимался продвижением румынского языка. В Одесском университете были созданы Молдавский факультет и общеуниверситетская кафедра истории Румынии.

Еще одним аспектом румынизации было переписывание истории. Оккупационные власти стремились доказать румынскую историческую принадлежность оккупированных территорий, как минимум, с VI в. В Одесском университете профессоры из Румынии – А. Болдур и С. Мехединц – читали лекции, утверждая, что «Транснистрия – исконно румынская земля» [8]. Румынский народный университет, который функционировал с осени 1942 г. по февраль 1943 г., ставил своей целью «доказать исторические судьбы Транснистрии» и «справедливость ведения войны с Советским Союзом» [9].

В рамках реализации программы румынизации захваченных территорий СССР, румынские власти предприняли меры по консолидации румынского населения Транснистрии. Осенью 1941 г. руководство Румынии отдало приказ осуществить перепись румынского (молдавского) населения, проживающего за Днестром. В итоге было насчитано, по разным данным, от 150 тыс. до 1,8 млн. чел. К июню 1943 г. с территории, оккупированной Германией, в подконтрольные Румынии регионы прибыло около 5 тыс. чел., из которых 4617 чел. были расселены в Транснистрии, остальные – в Бессарабии. Для них были «освобождены» украинские села (в основном, в Рыбницком уезде), население которых было переселено в Очаковский уезд. Весной 1942 г. в Кагульский уезд Молдавии и Буджак были переселены румыны, прибывшие из Южной Добруджи. Румынские власти рассматривали план по выселению «нерумынского населения» из Бессарабии общей численностью до 702 тыс. чел.

Румынизация Транснистрии достигла пика в 1942 г., однако с весны 1943 г. была почти заброшена – очевидно, в связи с изменением ситуации на фронте. В целом, румынизация Транснистрии осуществлялась намного слабее, чем в Бессарабии. Так, в Транснистрии, учитывая демографическую ситуацию, оккупанты отказались от перехода на румынский язык большей части СМИ – из 17 газет и журналов, 12 выходило на русском и 5 – на румынском языке. В то же время, в Бессарабии, включая Буджак, проводилась тотальная румынизация. За использование русского языка было предусмотрено жесткое наказание. Народные русские и украинские песни и танцы были запрещены. Оккупанты принуждали русских и украинцев менять фамилии на румынские [10]. Румынским властям помогал их довоенный опыт борьбы с использованием в Бессарабии русского и украинского языков.

Религиозная политика румынских оккупантов была нацелена на «рехристианизацию» захваченных территорий СССР в румынском духе. Местное православие было переведено под юрисдикцию Румынской Православной Церкви. В каждый храм был назначен румынский священник [11]. Через церковные службы происходило внедрение румынского языка. Румынские власти отвергли автокефалию украинского православия, которую активно продвигали германские власти на подконтрольной им территории.

Митрополит Виссарион Пую (1879-1964 гг.)

В октябре 1941 г. в Транснистрию прибыла Румынская православная миссия, целью которой было восстановление религиозной жизни в этом регионе [12]. До ноября 1942 г. миссию возглавлял архимандрит Юлий (Скрибан). Он ориентировал работу миссии на молдавское население. Затем миссию возглавил митрополит Виссарион (Пую), при котором румынизация церковной жизни сократилась, и даже было отмечено некоторое русофильство [13]. С декабря 1943 г. по март 1944 г. миссию возглавлял архимандрит Антим (Ника). Румынская православная миссия приняла меры по возрождению религии в Транснистрии. Были открыты духовная семинария, богословские курсы, женский и мужской монастыри. В школах и ВУЗах были введены церковные обряды и преподавание «Закона Божьего» [14]. В Транснистрии также действовала «Католическая миссия» и евангелические священники, прибывшие из Германии, которые обслуживали нужды 50 тыс. католиков и униатов и 50 тыс. протестантов. К концу 1943 г. в Одессе работали от 22 до 29 церквей. Во всей Транснистрии было 593 церкви и молитвенных дома, 118 находились в стадии ремонта и 57 строились.

Национальная политика румынских оккупантов была направлена на деукраинизацию. Румынское руководство было уверено, что победа Германии приведет к созданию независимой Украины, которая потребует себе оккупированную Румынией территорию. В дополнение, враждебность румынского руководства к Украине имела длительную историю, ввиду того, что Бессарабия и Буковина были объектом претензий обеих наций. Озабоченность Румынии «украинским вопросом» проявлялась на уровне правительства этой страны [15]. И. Антонеску приказал выслать из Транснистрии «украинских шовинистов» и их сторонников. На территории региона любая украинская национальная деятельность, даже в культурной среде, подавлялась. Украинский язык был вытеснен из обихода и не преподавался в школах [16]. Облегчало деукраинизацию то, что в Транснистрии не было проявлений украинского шовинизма и сепаратизма. Хотя оуновские пропагандисты пытались действовать в сельской местности, ведя пропаганду за самостоятельную Украину под протекторатом Германии и вербуя в УПА [17], в целом, деятельность украинских националистов на территории, оккупированной Румынией, не стала масштабной. Тем не менее, деукраинизация Транснистрии вызвала протесты со стороны украинских национальных деятелей в самой Румынии, которые в этой связи жаловались на румынские власти в Германское посольство в Бухаресте.

Йон Виктор Антонеску (1882-1946 гг.)

В противовес украинскому, румынские власти сделали ставку на русский национальный фактор. Русский язык был признан официальным, наравне с румынским и немецким. В Одессе был открыт русский театр, издавалась русскоязычная пресса. На историко-филологическом факультете Одесского университета работали отделение русского языка и литературы и кафедра русской истории. Практически открыто действовали русские национальные организации. Мэр Одессы Г. Пынтя общался с горожанами по-русски, за что пользовался среди них уважением. Причиной того, что румынские власти делали ставку на русский национальный фактор, было ожидание ими ликвидации российской государственности после поражения СССР в войне с Германией, после чего русский фактор не представлял бы никакой политической угрозы. Еще одной причиной было наличие среди румынских политических деятелей и чиновников выходцев из Бессарабии, которые симпатизировали русской культуре.

Особым фактором политической ситуации в Транснистрии являлись румыно-германские взаимоотношения, которые характеризовались «беспрерывными трениями, конфликтами и прямыми столкновениями». В румынской печатной и особенно устной пропаганде постоянно звучали «антинемецкие нотки»[18]. Румынские власти завуалировано выражали неприязнь к Германии, подчеркивая в интервью германским СМИ, что политика Румынии на оккупированной территории СССР, по сравнению с германской, – весьма умеренная. Значительное число румынских чиновников и офицеров было настроено антигермански и англофильски [19].

Герман Пынтя (1894-1968 гг.)

Истинное отношение румынских властей к населению Транснистрии было колонизаторским. Хотя в отличие от Бессарабии, где в период оккупации была реализована программа дерусификации (румынские власти, стремясь создать мононациональную страну, планировали минимизировать «славянский фактор», использованный СССР при возвращении Бессарабии в 1940 г.), в Транснистрии открыто русофобской политики румынские оккупационные власти не проводили.

Тем не менее, и в Транснистрии «русские рассматривались, как захватчики, узурпаторы, которые захватили эту исконно румынскую землю» [20]. Отношение румынских властей к местному населению было соответствующим. Сразу после начала оккупации Одессы румынские власти арестовали не менее 7 тыс. чел. из числа мужского населения города и отправили их в Румынию как «военнопленных» (очевидно, в качестве мести за то, что долго не могли взять город и воспрепятствовать эвакуации Красной армии). Были осуществлены казни «советских активистов» (людей, у которых были обнаружены не только партбилеты, но и членские книжки Осоавиахима и МОПР) и заложников. Многих юношей и девушек, отнесенных к категории «подозрительных», румынские оккупанты арестовали, пытали и казнили [21].

Итогом румынской оккупации стала депопуляция Транснистрии. Так, население Одессы уменьшилось с 700 тыс. до 300 тыс. чел. (Характерно, что в некоторых других регионах Украины такой депопуляции не произошло – в частности, население Винницы до войны и к моменту освобождения имело примерно одинаковую численность – 96 тыс. и 85 тыс. чел., соответственно). Кроме того, Транснистрия стала лагерем смерти для 100 тыс. советских и румынских евреев. Летом 1942 г. из Бессарабии в концлагеря Транснистрии было выслано 6,1 тыс. цыган.

Литература:

1. Коваль М.В. Украïна в Другiй свiтовiй i Великiй Вiтчизнянiй вiйнах. Киïв: Альтернативи, 1999. 336 с.
2. Левит И.Э. Политика фашистской диктатуры Антонеску на временно оккупированной территории СССР // История СССР. 1984. № 5. С. 126–141.
3. Левит И.Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР: Истоки, планы, реализация. Кишинев: «Штиинца», 1981. 392 с.
4. Михайлуца Н. Деятельность румынской православной миссии в губернаторстве «Транснистрия» (осень 1941 – весна 1944 годов) // Забытый агрессор: Румынская оккупация Молдавии и Транснистрии: Сб. ст. М.: Фонд «Историческая память», 2010. С. 90–111.
5. Михайлуца М.I. Органiзацiя релiгiйного життя в губернаторствi Транснiстрiя (1941–1944 рр.) // Украïнський історичний журнал. 2011. № 2. С. 80–90.
6. Моторна І.В. Питання репатрiацiï румунiв у Транснiстрiю: до постановки проблеми // Одеський нацiональний унiверситет імені І.І. Мечникова. Записки Історичного факультету. Випуск 22. Одеса, 2011. С. 140–146.
7. Остащук В.I. Деякi аспекти историчноï освiти та науки в перiод румунськоï окупацiï в Одесi (1941–1944 рр.) // Наукові праці: Iсторiя: Науково-методичний журнал. 2010. Вип. 108. Т. 121. С. 40–44.
8. Савченко В.А., Филиппенко А.А. Оборона Одессы: 73 дня героической обороны города. М.: Центрполиграф, 2011. 447 с.
9. Степанов В.П. Этническая политика Румынии в Бессарабии и левобережьи Поднестровья, 1933–1944 гг. (на примере украинского населения) // Восточная политика Румынии в прошлом и настоящем (конец XIX – начало XXI вв.): Сб. докл. междунар. науч. конф. М.: РИСИ, 2011. С. 188–194.
10. Шорников П.М. Сопротивление политике запрета русского языка в годы фашистской оккупации Молдавии (1941–1944 гг.) // История СССР. 1991. № 5. С. 166–170.
11. Armstrong, John. Ukrainian Nationalism. Englewood: Ukrainian Academic Press, 1990. 271 p.
12. Dallin, Alexander. Odessa, 1941–1944: A Case Study of Soviet Territory under Foreign Rule. Iaşi–Oxford–Portland: The Center for Romanian Studies, 1998. 296 p.
13. Territorial Revisionism and the Allies of Germany in the Second World War: Goals, Expectations, Practices. / by Marina Cattaruzza, Stefan Dyroff, and Dieter Langewiesche. New York – Oxford: Berghahn Books, 2013. 224 p.

[1] НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 14. Д. 7. Л. 1, 3об.

[2] Там же. Д. 2. Л. 4.

[3] Там же. Д. 1. Л. 12.

[4] Там же. Д. 1. Л. 12; Там же. Д. 2. Л. 3.

[5] Там же. Д. 3. Л. 4; Там же. Д. 18. Л. 3об.

[6] РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 214. Л. 26.

[7] НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 14. Д. 2. Л. 7.

[8] Там же. Д. 3. Л. 3.

[9] Там же. Д. 18. Л. 6.

[10] РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 199. Л. 13–14.

[11] НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 14. Д. 5. Л. 1об.

[12] Там же. Д. 1. Л. 17–18, 20; Там же. Д. 5. Л. 3об.

[13] Там же. Д. 5. Л. 2.

[14] Там же. Д. 1. Л. 20; Там же. Д. 2. Л. 2; Там же. Д. 5. Л. 4; Там же. Д. 18. Л. 3об.

[15] РГВА. Ф. 492к. Оп. 1. Д. 11. Л. 5–6, 38; Там же. Д. 12. Л. 56.

[16] РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 214. Л. 27.

[17] НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 14. Д. 1. Л. 10, 13–14.

[18] РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 214. Л. 26.

[19] НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 6. Оп. 14. Д. 7. Л. 4.

[20] Там же. Д. 3. Л. 3.

[21] РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 6. Д. 214. Л. 27.

Фёдор Синицын, кандидат исторических наук
для www.world-war.ru