Месяц со дня начала блокады

1 октября. Сбавили хлеб. Рабочим — 400, иждивенцам -200, детям — 200 г… В очереди в хлебном магазине какой-то дядька орал: «Погодите жаловаться, мы еще крыс за лакомство считать будем». Как его не забрали за паникерство… За панику и сеяние слухов наказывают безжалостно… Сообще­но, что 20-го мы оставили Полтаву.

4 октября. Сегодня день рождения бабушки. Ей испол­нилось 75 лет. Сварили суп с гречей и макаронами и кофе. На кофе позвали Нюсю, Тину Георгиевну с Алюнькой, Серафиму Петровну с Риной… Пили кофе и разговаривали допоздна, вспоминая мирное время.

6 октября. Утром О градусов. Весь день мама, Аня, Тина Георгиевна законопачивали окна на зиму. Щели заткнули ватой, но заклеивать не смогли — пожалели картофельную муку на клейстер, а другого клея в доме не оказалось…

8 октября. После тишины, к которой мы уже начали привыкать, снова налеты и уйма зажигалок и пожаров. В бомбоубежище не ходили, сидели у себя в коридоре…»

В своем дневнике Дима Афанасьев не отмечает, что 8 октября исполнилось ровно месяц со дня начала блокады. Да это и неудивительно. Ведь слова «блокада» еще не было в ходу. Его нельзя было услышать по радио, прочитать в газетах. Мало кто из жителей Ленинграда ясно представлял себе, что город уже месяц в кольце осады. Основная масса людей жила надеждой.

9 октября. Сегодня объявлено решение Исполкома о снабжении населения дровами… Значит, не замерзнем…

13 октября. В доме все еще не топят. Мы почти все вре­мя сидим на кухне. Если даже плита не топится, воздух теп­леет от дыхания.

16 октября. Вечером, и половине восьмого, началась бом­бежка нашего района. Небо осветилось, как днем. Прибежа­ла соседка из 4-й квартиры, сказала, что в саду Госнардома горят «американские горы», которые сделали хранилищем запасов нефти. Полыхало до утра. Мы почти не спали…

18 октября. Долго стояли в столовой за порцией шрот (не шпрот, а шрот — выжимок из соевых бобов)… Сегодня у нас радость — достали патоки. Вечером испекли крахмаль­ные лепешки и ели их с патокой. Очень вкусно.

19 октября. Опять особо напряженные бои на Западном направлении. А Западное направление — это Москва. Вдруг немцам удастся взять ее. Страшно подумать, что будет… Но ведь за Москвой еще огромное количество русских людей. Нет, не могут немцы победить, не могут!

21 октября. Объявлено решение Исполкома начать с 25 октября отопительный сезон. Ура. Живем!

26 октября. Узнал, что с 3 ноября начинаются занятия в 7-10 классах. Учащиеся 1-6 классов (а значит и мы с Юрой) будут заниматься при домохозяйствах, где с ними будет проводиться учебно-воспитательная работа. Вот это правильно… Настроение сразу поднялось, несмотря на то, что сегодня уже совсем холодно и идет снег. Ничего, проживем. Не одни же мы, кругом люди, а на людях все ничего!

28 октября. Ура! Сегодня у нас затопили центральное отопление. Радость неимоверная! Топят еще не очень силь­но, но батареи уже теплые, запотели окна и квартира сразу приобрела уютный вид…

31 октября. Ожесточенные бои на Волоколамском, Мо­жайском, Малоярославском направлениях… Когда же кон­чится это продвижение немцев?.. По газетам и радио понять ничего нельзя. Мы сражаемся героически, немцы несут тя­желые потери и все-таки продвигаются все дальше и дальше.

2 ноября… Гатчинские запасы, которыми мы дополня­ли паек, тают на глазах, как мы ни стараемся экономить. Крупы уже кончились, осталось немного муки, крахмала, рисовой муки и кофе…

5 ноября… Сегодня вечером два раза гас свет. Пришлось зажигать свечи и сидеть в полумраке. В Гатчине я любил свечное освещение: оно мне казалось очень красивым и торжественным. Но сейчас колеблющийся огонек и темные углы комнаты вызывают чувство какой-то тревоги и оторванности от всего мира…

6 ноября. Опять не топят. Хорошо еще, что на улице слабый мороз, а если завернет покрепче?..

7 ноября. По карточкам (к празднику) выдали по 5 со­леных помидоров, а детям — по 200 г сметаны и по 100 г картофельной муки. У нас Юре полагалось это до 15 авгу­ста, а сейчас мы все иждивенцы…

8 ноября. Праздник. Даже как-то странно произносить это слово сегодня. Были сегодня в гостях у тети Лизы. Она живет на Васильевском острове… Тетя Лиза угостила нас кашей с кокосовым жиром и дала с собой немного крупы. Она работает кассиром и столовой на Кировском проспекте…

10 ноября. Стояли за пайкой со вчерашней ночи, но так и не достали. Хорошо, что мороз был не очень сильный… Вечером немного отогрелись у плиты.

11 ноября. Опять с 2-х часов ночи стояли за пайкой. Стояли по очереди. Наконец, достали… Но дома не лучше, чем на улице: холод такой же, свет горит слабо, жизнь только на кухне… Как не хочется уходить с кухни! Ждешь, пока погаснет последний огонек в плите.

13 ноября. Очень тяжелый день. Опять сбавили хлеб: ра­бочим — 300, служащим — 150, иждивенцам и детям по 150 г.

14 ноября. Хлеба очень мало. И мы стали делить его с утра поровну, чтобы каждый ел, когда захочет. Я суп ел без хлеба, сберег на вечер и весь съел с чаем…

15 ноября… Весь день мастерил лампочку-коптилку из консервной банки. Мама говорит, что такие коптилки были но время разрухи…

20 ноября. Опять сбавили хлеб. Рабочим — 250 г, всем остальным 125 г. До каких же пор можно сбавлять? Опять живем с коптилкой. Экономим машинное масло, зажигаем коптилку, когда нужно что-то делать…

21 ноября… Сварили суп из картофельной муки. Похо­же на соленый горячий кисель…

23 ноября. Читал «Ленинградскую правду». Там статья профессора Макульского о премьере в театре Комедии «Пи­томцы славы» (об Отечественной войне 1812 года). Декорации и постановка Акимова. Очень захотелось в театр! В Ле­нинграде сейчас, оказывается, работают: театр Ленинского комсомола, театр имени Ленсовета, театр Музкомедии, те­атр Комедии, ленинградский театр драмы и ТЮЗ. А мне казалось, что ничего этого в городе уже нет. Сидим, как кроты во мраке и холоде, думаем, что и вокруг то же самое. Может быть, только у нас так плохо?

Продолжение следует.

Источник: Сталева Т. Вечные дети блокады — М., 1995.