На полуторке по дорогам войны

Лидия Топунова

Девушка подошла к молодому русскому солдату, тяжело раненому в бою, который продолжался уже где-то в стороне…Руки и ноги солдату оторвало взрывом снаряда.

Бинтов у девушки не было. Тогда Лида оглядела несколько трупов и стащила одежду с трупа одного немца…

Порвав её, она опустилась перед раненым солдатом и, обмотав его, почти как младенца, взяла на руки и понесла к кузову своей родной полуторки.

— Вы плачете? – вдруг спрашивает голова.

— Нет, — отворачивается Лида, — мне просто тяжело, я ведь девушка, а это не слёзы, а пот, это пот течёт по щекам.

А боец смотрит сам на девушку с жалостью, понимающе. И, в смирившихся с неизбежностью и потому спокойных глазах Лида прочла: «Чего ты плачешь? Я всё равно умру, не довезёшь…»

Тряпки, которыми солдат был обмотан, отяжелели от пропитавшей их крови, сочащейся на землю…

Лидия Александровна Топунова родилась в 1922 году в городе Дмитрове. В семье было десять детей. Лидия после окончания семилетней школы работала на ткацкой фабрике.

Двадцать второго июня 1941 года она с сестрой пошла на городской базар…

Людей было много, кто продавал, а кто покупал, и знакомые, встретившись, заводили разговоры…

Обычный день. Вдруг из радиорепродуктора послышалось объявление о том, что сейчас выступит Молотов…

«Когда Молотов объявил о нападении Германии на Советский Союз, как будто мир погиб, такая наступила тишина, — вспоминает Лидия Александровна, – когда же Молотов завершил своё обращение к гражданам Советского Союза, душераздирающие крики женщин пронеслись по рынку, и весь народ разбежался. Многие от ужаса даже забыли свои вещи».

Лида продолжала работать, а в 1942 году она прочитала в газете объявление о том, что требуются вольнонаёмные парни и девушки.

«Я сагитировала двенадцать девчонок, и все мы поехали в воинскую часть. Под Москвой, где станция Щербинка, был аэродром Остафьево. А мы учились в автороте, которая обслуживала самолёты, водить машины и заправлять баки самолётов горючим», — говорит Лидия Александровна.

Проучилась она три месяца. Сначала ей дали машину ЗИС, которая должна была подъезжать к самолёту задним ходом. Но Лида боялась нечаянно повредить самолёт и попросила дать ей полуторку. Полуторки подъезжали к самолёту бортом параллельно. Потом Лида возила лётчиков в дом отдыха и на обеды. Но эта обязанность ей совсем не пришлась по нраву, и она стала настойчиво проситься в третью эскадрилью – заправлять самолёты.

Просилась она и на фронт, хотя в военкомате Дмитрова, ей предлагали остаться в тылу и водить газогенераторный, на дровяном топливе, автомобиль.

«Нет! Я хочу на фронт!», — заявила девушка и была отправлена в Бронницы в запасной полк. Там она прошла военную подготовку. Шоферам было положено уметь обращаться с гранатами и пистолетами. Одна граната и пистолет с одной пулей должны были быть у каждого шофёра. Граната Ф-1 для врага и пуля – для себя. После подготовки девушку – шофёра зачислили в 527 автороту 52 дивизии 57 армии 2-го Украинского фронта.

«Когда я прибыла к месту назначения, — то солдаты встретившие меня сказали: «Э-э девчонка, ты в штрафную попала!».

Эта дивизия была сформирована в Коломне в феврале 1942 года. С боями она прошла через страшное испытание под Ржевом, победоносно прошла через Украину и Румынию, Молдавию и Болгарию, Югославию и Маньчжурию. Завершился боевой путь этой дивизии в сентябре 1945 года в Китае. Лидия Александровна дошла, доехала до овеянного славой русских моряков легендарного Порт- Артура.

Первым впечатлением для любого шофёра являются дороги. По многим дорогам прошла полуторка Лидии.

«Самые плохие дороги были на Украине, — вспоминает Лидия Александровна, — не дороги, а кисель чернозёмный. А поручат подвезти боеприпасы – их надо доставить в срок. И никого твои дорожные трудности не волнуют. Приказано доставить – надо доставить, во что бы то ни стало. Застрянет, бывало, машина, смотришь, если идут по дороге солдаты, просишь: «Ребята, помогите!» А ведь им тоже медлить нельзя, у них свой приказ. Изругаются они все таким отборным матом, но всё же помогут вытащить машину».

О том, что поездка для шофёра является серьёзным испытанием не только его водительского умения, но и силы духа свидетельствует такой случай.

Лида везла раненых в открытом кузове своей полуторки. Тента не было у неё всю войну. Шёл противный холодный дождь со снегом. Дул промозглый ветер. Всё небо было серо, неприглядно. И дорога совсем раскисла. Машина забуксовала. Не идёт и всё тут…

Приехали! Лида сняла свои единственные короткие сапожки, всё равно грязь набьётся, и выскочила босиком из кабины на улицу.

Глянула в одну сторону – нет никого, в другую посмотрела – то же самое. Пуста дорога и не видно на ней ни одного солдатика, ни одного взвода. Вздохнула и, вытащив из кабины лопату, сама принялась за дело – освобождать из дорожного плена машину. Ноги закоченели, задеревенели. Лиза прыгнула в кабину, мотор работает, погрелась и снова за дело. И так – до победы над дорогой!

А в кузове совсем холодно. Замёрзли раненые бойцы, некоторые плакать начинают.

— Ну, что детки, случилось? – нежно, спрашивает солдат Лида.

— «Голова болит… Холодно…»

— Потерпите, скоро в медсанбат прибудем, там палатки есть – утешает и приободряет их Лида. А то и песенку споёт какую – нибудь. Всё веселее солдатам, и унывают они уже не так.

«Очень страшно и тяжело было на Курской дуге, — рассказывает Лидия Александровна… Мы знали, что немцы должны были начать наступление в мае 1943 года, но они перенесли его. И всё равно разведка наша узнала о новой, точной дате немецкого наступления – 5 июля. И так хорошо «катюши» встретили их, что в тех местах, куда попали ракеты, ни одной живой души не осталось. А немцы лучшие свои танки пустили в бой, «пантеры», «тигры». Они стеной сплошной шли против наших Т-34. Танки и авиация, авиация и танки. Шум, грохот, копоть, стоны…Людей очень много гибло в битве на Курской дуге. Невозможно было подъехать к раненым, чтобы их забрать…

А вода под Курском белая как молоко, с известью перемешанная…

Такие же, с извёсткой, дороги. Ведёшь машину и, белое облако поднимается, сквозь которое невозможно ничего разглядеть. Я воду в канистру из реки набирала и возила раненым. Пока везёшь, известь-то и осядет. Подъезжала к кому могла, поила водой, потом под мышки брала и тащила их в кузов… Тяжело. Ох, я и намучилась! Полуторка машина маленькая и серьёзно раненых человек 10-12 могла только принять…»

На войне ситуация меняется подчас так внезапно, что человек не может даже предположить что с ним произойдёт и в какие обстоятельства он попадёт. Не предполагала и Лида, что ей придётся встретиться с вооружёнными немцами практически лицом к лицу, в Югославии, под Кралевом, когда война уж близилась к концу.

Лида везла раненых в госпиталь. Стоял рыхлый туман. Ехала она не быстро, осторожно. И увидела, как из тумана вырисовываются две чёрные фигурки людей, идут не торопясь. Пригляделась: немцы с автоматами – разведчики, приближаются. Скорость набирать быстро нельзя – сразу огонь откроют, заметили ведь. Она остановила машину. Что делать?

Осторожно нащупала ногой «лимонку» лежащую на полу кабины, аккуратно пододвинула поближе к себе, не спуская с немцев глаз. Левой рукой подобрала гранату.

«Если не получиться спасти ребят – застрелюсь!» – решила она. Раненые, приподняв свои головы, молча смотрели в сторону немцев из-за борта машины. Лида тихо открыла дверь и вылезла из кабины. Немцы не видели в худенькой девчонке для себя опасности и видимо раздумывали, что предпринять.

В висках девушки пульсировала кровь. Резко взмахнув, Лида метнула в сторону врагов лимонку и закрыла глаза. Ничего не слышала она, словно это был странный сон. Открыла глаза: немцев нет, только какие-то клочки кровавые мелькнули в разные стороны.    

— Девушка, ты что встала, рот разинула?! — раздался недовольный раздражённый голос одного из раненых.

— Поехали! Нечего тут стоять! – поддержали требование другие солдаты.

Лида с трудом справилась с собой. Она никого до этого случая не убивала. Руки дрожали и не хотели слушаться.

Госпиталь находился недалеко, всего в трёх километрах. При нём не было никакой охраны и никакого оружия. Лида не хотела и думать о том, что могло случиться с находящимися там людьми, если бы немцы вышли на госпиталь. Одна мысль о подобной опасности приводила её в ужас.

День Победы Лида встретила в Чехословакии. До сих пор она помнит этот радостный день 9 мая 1945 года.

Уже после Победы, когда наступила мирная жизнь, Лидия Александровна случайно встретилась с узбеком, которого когда — то, вопреки приказу не брать на борт раненых из частей, не относящихся к 52 дивизии, сжалившись, увидав его сидящего с залитой кровью головой на обочине дороги, подобрала.

Он узнал её спустя годы после войны, пригласил в своё село, присылал постоянно подарки, сам бывал в гостях не раз.

Лидия Александровна вышла замуж после окончания Войны. «Мне некогда было на войне любовь заводить», — говорит она. Мужем её стал узбек-фронтовик, прошедший в годы войны немецкий концлагерь.

Лидия Александровна Топунова много лет прожила в Узбекистане, но в 1977 году вернулась оттуда в Россию, ощутив охлаждение коренного населения, почувствовав, что русским там становится жить неуютно.

Прислал для публикации: Роман Игнатов