О молодых, рисковых ребятах

Когда началась война, мне исполнилось девять лет. Помню, как все с тревогой слушали речь Молотова 22 июня, а мы, пацаны, маленькие наивные дурачки, радовались: наконец-то мы покажем этим ненавистным фашистам свою силу и отвагу! Но проходили день за днем, а наша армия все отступала и отступала. В этом отступлении была какая-то неумолимая безысходность и отчаяние. Казалось, это никогда не кончится. Вот они окружили Ленинград, вот они уже под Москвой. Только отбили их из под Москвы, а они уже под Сталинградом! Потребовались неимоверные усилия, чтобы остановить фашистское наступление. Прошли четыре страшных года. И наконец пришла Победа. Стали возвращаться домой уцелевшие герои. О некоторых из них я расскажу. У всех у них были какие-то особенные лица. Они светились счастьем Победы. Они торжествовали, что остались живы в этой страшной мясорубке. Они были молоды, очень молоды, здоровы, и впереди у них была целая жизнь, которую они отвоевали у беспощадной смерти!

В конце сороковых годов был у меня замечательный знакомый Григорий Хачай. Был он молод, лет двадцати пяти. Мужественное лицо, седая левая бровь. Черноморский моряк невысокого роста, весь сложенный из мускулов, мичманка набекрень, широченные клеши, суконная форменка в обтяжку. В холодные дни — морской бушлат. Ладно скроенный, он был хорош собой.

Войну он начал на крейсере «Червона Украина», который вскоре потопили немцы. И Гришу списали на берег в морскую пехоту, в десант. В то трудное для страны время фашисты рвались на Кавказ и к Сталинграду. Они были еще очень сильны, и нам приходилось туго. О битве за Кавказ, о знаменитом генерале Петрове, защищавшем Кавказ, рассказал писатель, герой Советского Союза, Владимир Карпов. Но я услышал все подробности от Гриши Хачая задолго до книги Карпова «Полководец». Чтобы сдержать натиск фашистов, командование создало несколько десантных групп. В одну из таких групп попал и Гриша. Группы эти на парашютах забрасывали в тыл к фашистам, и там они громили штабы, тылы, гарнизоны и склады. По возвращении отличившихся награждали и всем давали несколько дней отдыха.

Парни они были очень молодые, рисковые и дерзкие. Дело происходило на Кавказе, где вина во все времена было хоть залейся. После боев хотелось расслабиться. В общем, как рассказывал Гриша, все заканчивалось гауптвахтой. Но приходило время, нужно было забросить новый десант. Виновных прощали и снова забрасывали в тыл к немцам.

Гриша был участником знаменитого десанта Цезаря Куникова и участником боев на Малой земле. Именно от Гриши я услышал впервые, еще в конце сороковых годов, и о названии «Малая земля», и о Цезаре Куникове, и о разбитом пулями товарном вагоне. Вот только о геройстве Брежнева Гриша ничего не рассказывал, а он ведь отвоевал на Малой земле с первого дня до последнего.

Затем Гриша был участником нашего неудачного десанта в Крым, на мыс Эльтиген. Десант был сброшен в море, и фашисты расстреливали его с берега из пулеметов. Гриша переплыл Керченский пролив и выжил! Как он рассказывал, он вначале сбросил бушлат, затем стянул сапоги и выплыл из штанов. Доплыв до Кавказского берега обессиленный Гриша уснул прямо на берегу. Когда его спрашивали, как же он переплыл Керченский пролив, Гриша скромно отвечал: «А что было делать?»

Кончилась война, и Гришу, отчаянного, веселого и еще очень молодого парня, направили учиться в военное училище морских летчиков, которое тоже было на Кавказе. Кажется, это было в Ейске. Гриша успешно учился, и остался ему последний самостоятельный ночной полет. И вот Гриша успешно завершает полет и возвращается на базу. Летит и видит, как внизу на ярко освещенной танцплощадке идет веселье и танцы, и там его друзья, курсанты училища.

Гриша решил пошутить: включив сирену, он спикировал на танцплощадку. Война только кончилась, у всех еще на памяти бомбежки и страх перед самолетами. Танцплощадка опустела. А Гришу отчислили из училища. Несмотря на такой удар судьбы, Гриша все равно был всегда улыбчив и приветлив.

Истребители танков

Нельзя не вспомнить о двух моих приятелях — братьях Жуковых. После войны я, пятнадцатилетний пацан, жил в Ташкенте. Неподалеку от нас жили два брата Жуковы, Володя и Георгий, или Жорка, как мы его все звали. Володя был старший брат, он был с 1926 года, Жорка же был с 1928 года, чуть старше нас, пацанов, не успевших повоевать и горько об этом жалевших. Братья Жуковы же, несмотря на молодость, успели повоевать (надо думать, подделали свои документы). Ведь Жорке, когда окончилась война, было всего лишь 16 лет.

Братья имели награды и были демобилизованы после тяжелого ранения. Причем повоевали они не где-нибудь! Они были артиллеристами — истребителями танков. Старший брат Володя был более общителен и охотно рассказывал о боевом прошлом. Помню, у него была необычная военная форма. Не зеленая, как у всех, а черная. На рукаве скрещенные пушки – артиллерийская эмблема. Жорка же был замкнут и немногословен. Как рассказывал Володя, истребители танков со своей противотанковой пушкой, выкатив ее на передовую, били по танкам прямой наводкой. Это была дуэль опасная и беспощадная. Кто кого! И не всегда удавалось победить в этой дуэли.

Военное детство

Юра Калугин, 15 лет

У моей жены был геройский старший брат – Юрий Калугин. В 1941 году фашисты стояли у ворот Москвы. Четырнадцатилетний Юра стащил дома валенки, продал их и сбежал на фронт. Побег удался. Юрина судьба очень похожа на судьбу героя повести «Иван» известного писателя Богомолова. По этой повести режиссером Тарковским был снят фильм «Иваново детство». Юра был разведчиком. Его переодевали то под бродягу, то под девочку-подростка, и в одиночестве отправляли в фашистский тыл. Возвращаясь, он приносил командованию ценные сведения, отдыхал и снова шел на разведку.

Однажды Юра попал в лапы фашистам. Его вывели на расстрел с группой других взрослых военнопленных. Во время расстрельного залпа Юру прикрыл собой один неизвестный моряк. Пуля ударила Юру в плечо, он потерял сознание и упал. Его закопали в общей могиле. Ночью Юра очнулся, выбрался из неглубокой могилы, перешел линию фронта и вернулся к своим.

Во время Курской битвы Юра уже был шестнадцатилетним танкистом и участвовал в знаменитом сражении под Прохоровкой. Танк подбили. Юра забрался на чердак и отстреливался от наседавших фашистов из автомата. К счастью, быстро пришли наши, и Юра остался жив и невредим.

Затем Юра в составе танковой армии дошел до Берлина, брал Зееловские высоты и дошел до Тиргартена (это зоопарк в центре Берлина). Во время боя многие звери разбежались и, как рассказывал Юра, он ехал на танке, а навстречу им шел тигр, не танк, живой.

По окончании войны Юра остался служить в оккупационных войсках в Германии. Демобилизовавшись, Юра работал некоторое время шофером, но случайно задавил человека, за что был осужден и отсидел несколько лет в тюрьме. После этого Юра дал зарок не садиться больше никогда за руль автомобиля. Много лет он работал в шиномонтаже. Работа тяжелая и вредная. Военных фильмов Юра смотреть не мог, он начинал нервничать. Вспоминать о войне он не любил и делал это с большой неохотой.

Всю войну в плену

Еще один мой знакомый, Василий Корсюков. Ему не повезло: в самом начале войны попал в плен к фашистам и сидел в концлагере. Сделав подкоп под колючей проволокой, Василий бежал с несколькими товарищами. Их догнали, травили собаками и били до полусмерти. Отлежавшись, Василий снова бежал. Опять догнали и отправили в Освенцим. Василий умудрился сбежать и оттуда. Снова поймали и отправили в концлагерь Заксенхаузен или Маутхаузен, сейчас уже точно не помню. Знаю только, что это было в Австрии. Василий рассказывал, как они цепочкой таскали по узкой горной тропинке огромные камни. А эсэсовцы развлекались — толкнут одного верхнего, и вся цепочка падает, а некоторые улетают в пропасть.

Василий убежал и оттуда. Как он рассказывал, его с приятелем запрятали под пол в строящемся доме. Они просидели под полом несколько суток, пока немцы интенсивно искали беглецов. Когда немцы успокоились, Василий с товарищем приподняли одну, заранее слабо прибитую половицу, вылезли из дома и пошли на Восток. На этот раз им повезло. Пройдя по ночам половину Европы, они вышли к линии фронта, в расположение Польской освободительной армии. Долго не могли понять, кто это? Свои или нет? Наконец, решились. Поляки их покормили и передали нашим. А там СМЕРШ: допросы и выяснения обстоятельств пленения и побега. Не было бы счастья, да в этот день погиб водитель комдива, а Василий до войны был водителем. Комдив взял его вместо убитого водителя, и остаток войны Василий возил комдива на американском «Виллисе».

Прислал для публикации: Валентин Васильевич Чанцев.

www.world-war.ru