Что осталось по существу неисследованным в истории войны? — Наиболее важное и интересное: психология солдатских масс. Когда читаешь Жукова, Рокоссовского, Василевского, генералов не столь высокого ранга, видишь наименования частей, упоминания отдельных героев... У Жукова — словно игра в шахматы, рассказ о стратегии и тактике сражений; у Лебеденко все же ощущается дыхание боя, а вот...

Что осталось по существу неисследованным в истории войны? — Наиболее важное и интересное: психология солдатских масс. Когда читаешь Жукова, Рокоссовского, Василевского, генералов не столь высокого ранга, видишь наименования частей, упоминания отдельных героев... У Жукова — словно игра в шахматы, рассказ о стратегии и тактике сражений; у Лебеденко все же ощущается дыхание боя, а вот...

Что осталось по существу неисследованным в истории войны? — Наиболее важное и интересное: психология солдатских масс. Когда читаешь Жукова, Рокоссовского, Василевского, генералов не столь высокого ранга, видишь наименования частей, упоминания отдельных героев... У Жукова — словно игра в шахматы, рассказ о стратегии и тактике сражений; у Лебеденко все же ощущается дыхание боя, а вот...

Что осталось по существу неисследованным в истории войны? — Наиболее важное и интересное: психология солдатских масс. Когда читаешь Жукова, Рокоссовского, Василевского, генералов не столь высокого ранга, видишь наименования частей, упоминания отдельных героев... У Жукова — словно игра в шахматы, рассказ о стратегии и тактике сражений; у Лебеденко все же ощущается дыхание боя, а вот...

Что осталось по существу неисследованным в истории войны? — Наиболее важное и интересное: психология солдатских масс. Когда читаешь Жукова, Рокоссовского, Василевского, генералов не столь высокого ранга, видишь наименования частей, упоминания отдельных героев... У Жукова — словно игра в шахматы, рассказ о стратегии и тактике сражений; у Лебеденко все же ощущается дыхание боя, а вот...

Летом 1942 года, когда немецкие войска повернули на Сталинград, бои шли на Дону, в районе Калача, затем в степях междуречья Волги и Дона. В спешке стал образовываться Сталинградский фронт. Мама, не зная реальной обстановки, отправила нас с братом и сундук с вещами и документами к родителям, в село Плодовитое. Сама собиралась туда уезжать, полагая, что...

Летом 1942 года, когда немецкие войска повернули на Сталинград, бои шли на Дону, в районе Калача, затем в степях междуречья Волги и Дона. В спешке стал образовываться Сталинградский фронт. Мама, не зная реальной обстановки, отправила нас с братом и сундук с вещами и документами к родителям, в село Плодовитое. Сама собиралась туда уезжать, полагая, что...

Летом 1942 года, когда немецкие войска повернули на Сталинград, бои шли на Дону, в районе Калача, затем в степях междуречья Волги и Дона. В спешке стал образовываться Сталинградский фронт. Мама, не зная реальной обстановки, отправила нас с братом и сундук с вещами и документами к родителям, в село Плодовитое. Сама собиралась туда уезжать, полагая, что...

Летом 1942 года, когда немецкие войска повернули на Сталинград, бои шли на Дону, в районе Калача, затем в степях междуречья Волги и Дона. В спешке стал образовываться Сталинградский фронт. Мама, не зная реальной обстановки, отправила нас с братом и сундук с вещами и документами к родителям, в село Плодовитое. Сама собиралась туда уезжать, полагая, что...

Страх перед мирной жизнью. Подружки институты успели окончить, а кто мы? Ни к чему не приспособленные, без специальности. Все, что знаем – война, все, что умеем, – война. Хотелось скорее отделаться от войны. Из шинели быстренько сшила себе пальто, пуговицы перешила. На базаре продала кирзовые сапоги и купила туфельки. Надела первый раз платье, слезами обливалась.

Страх перед мирной жизнью. Подружки институты успели окончить, а кто мы? Ни к чему не приспособленные, без специальности. Все, что знаем – война, все, что умеем, – война. Хотелось скорее отделаться от войны. Из шинели быстренько сшила себе пальто, пуговицы перешила. На базаре продала кирзовые сапоги и купила туфельки. Надела первый раз платье, слезами обливалась.

Страх перед мирной жизнью. Подружки институты успели окончить, а кто мы? Ни к чему не приспособленные, без специальности. Все, что знаем – война, все, что умеем, – война. Хотелось скорее отделаться от войны. Из шинели быстренько сшила себе пальто, пуговицы перешила. На базаре продала кирзовые сапоги и купила туфельки. Надела первый раз платье, слезами обливалась.

Сталин считал, что даже тяжелораненый боец должен перегрызть горло врагу – солдату противника и потом уже умереть, тем самым приблизить нашу победу, а кто все же очутился в плену – тот изменник Родины. Такой изуверский вывод сделал И.В. Сталин, которого хвала наделила величайшими положительными качествами в...

Сталин считал, что даже тяжелораненый боец должен перегрызть горло врагу – солдату противника и потом уже умереть, тем самым приблизить нашу победу, а кто все же очутился в плену – тот изменник Родины. Такой изуверский вывод сделал И.В. Сталин, которого хвала наделила величайшими положительными качествами в...

Сталин считал, что даже тяжелораненый боец должен перегрызть горло врагу – солдату противника и потом уже умереть, тем самым приблизить нашу победу, а кто все же очутился в плену – тот изменник Родины. Такой изуверский вывод сделал И.В. Сталин, которого хвала наделила величайшими положительными качествами в...

Я ходила по нему из университетского об­щежития, здесь недалеко, на 5-й линии, до госпиталя на Ждановской. Сейчас увидишь здание школы, большое, красивое. Выходи­ла рано утром, еще в темноте — был январь 42-го года, — возвращалась вечером тоже в темноте. По мосту шло немало людей. Некоторые везли саночки на Смоленское кладбище. На них завернутые в простыни или одеяла люди... умершие. Мы уже...

Я ходила по нему из университетского об­щежития, здесь недалеко, на 5-й линии, до госпиталя на Ждановской. Сейчас увидишь здание школы, большое, красивое. Выходи­ла рано утром, еще в темноте — был январь 42-го года, — возвращалась вечером тоже в темноте. По мосту шло немало людей. Некоторые везли саночки на Смоленское кладбище. На них завернутые в простыни или одеяла люди... умершие. Мы уже...

Я ходила по нему из университетского об­щежития, здесь недалеко, на 5-й линии, до госпиталя на Ждановской. Сейчас увидишь здание школы, большое, красивое. Выходи­ла рано утром, еще в темноте — был январь 42-го года, — возвращалась вечером тоже в темноте. По мосту шло немало людей. Некоторые везли саночки на Смоленское кладбище. На них завернутые в простыни или одеяла люди... умершие. Мы уже...

Шла кровопролитная и неудачная война с русскими «унтерменшами». Немцы были озлобленны и старались выместить ее на беззащитных узниках. Архимандрит Виталий постоянно разъезжал по русским рабочим и военнопленным лагерям. По отношению к администрации лагерей он вел себя не как робкий проситель, а как имеющий на то полное право. По приезде в лагерь у начальства он просто требовал, чтобы русские были...

Шла кровопролитная и неудачная война с русскими «унтерменшами». Немцы были озлобленны и старались выместить ее на беззащитных узниках. Архимандрит Виталий постоянно разъезжал по русским рабочим и военнопленным лагерям. По отношению к администрации лагерей он вел себя не как робкий проситель, а как имеющий на то полное право. По приезде в лагерь у начальства он просто требовал, чтобы русские были...