Внимательна выслушав мой доклад, маршал попросил показать место, где есть возможность визуально наблюдать расположение противника. Он также задавал вопросы о ночных и дневных его действиях. Отвлекшись от перископа, Александр Михайлович вынул из кармана цветной портсигар, закурил, предложил при этом папиросу и мне. Я с благодарностью принял его предложение, но закурить не решился.

Внимательна выслушав мой доклад, маршал попросил показать место, где есть возможность визуально наблюдать расположение противника. Он также задавал вопросы о ночных и дневных его действиях. Отвлекшись от перископа, Александр Михайлович вынул из кармана цветной портсигар, закурил, предложил при этом папиросу и мне. Я с благодарностью принял его предложение, но закурить не решился.

Внимательна выслушав мой доклад, маршал попросил показать место, где есть возможность визуально наблюдать расположение противника. Он также задавал вопросы о ночных и дневных его действиях. Отвлекшись от перископа, Александр Михайлович вынул из кармана цветной портсигар, закурил, предложил при этом папиросу и мне. Я с благодарностью принял его предложение, но закурить не решился.

Прибыл к мосту командир танкового полка. Посмотрел на мост и заявил, что он не допустит ни один свой танк на такой мост. Наш дивизионный говорит ему, что мост надежен, и он сам будет сидеть под мостом, покуда не пройдут все танки. Спор разрешил прибывший к мосту командир дивизии вопросом: ”Кто пойдёт первым?...

Прибыл к мосту командир танкового полка. Посмотрел на мост и заявил, что он не допустит ни один свой танк на такой мост. Наш дивизионный говорит ему, что мост надежен, и он сам будет сидеть под мостом, покуда не пройдут все танки. Спор разрешил прибывший к мосту командир дивизии вопросом: ”Кто пойдёт первым?...

Прибыл к мосту командир танкового полка. Посмотрел на мост и заявил, что он не допустит ни один свой танк на такой мост. Наш дивизионный говорит ему, что мост надежен, и он сам будет сидеть под мостом, покуда не пройдут все танки. Спор разрешил прибывший к мосту командир дивизии вопросом: ”Кто пойдёт первым?...

Противник развернул пропагандистскую работу. Засыпал нас листовками с самолетов, в которых расписывал, что мы находимся в безвыходном положении, предлагая нам сдаваться в плен, обещал хорошее отношение, трехразовое горячее питание и извинялся, что у них мало столовых приборов, поэтому просил захватить котелки и ложки. осхвалял свою якобы непобедимую...

Противник развернул пропагандистскую работу. Засыпал нас листовками с самолетов, в которых расписывал, что мы находимся в безвыходном положении, предлагая нам сдаваться в плен, обещал хорошее отношение, трехразовое горячее питание и извинялся, что у них мало столовых приборов, поэтому просил захватить котелки и ложки. осхвалял свою якобы непобедимую...

Противник развернул пропагандистскую работу. Засыпал нас листовками с самолетов, в которых расписывал, что мы находимся в безвыходном положении, предлагая нам сдаваться в плен, обещал хорошее отношение, трехразовое горячее питание и извинялся, что у них мало столовых приборов, поэтому просил захватить котелки и ложки. осхвалял свою якобы непобедимую...

Противник развернул пропагандистскую работу. Засыпал нас листовками с самолетов, в которых расписывал, что мы находимся в безвыходном положении, предлагая нам сдаваться в плен, обещал хорошее отношение, трехразовое горячее питание и извинялся, что у них мало столовых приборов, поэтому просил захватить котелки и ложки. осхвалял свою якобы непобедимую...

До войны я жила в Ленинграде на 15 линии Васильевского острова. Семьи наших родственников жили на Петроградской стороне, на Кирочной улице, на Невском проспекте вблизи Русского музея. Братья и сестры моего отца, мои двоюродные братья и сестры. Весной 1941 года у меня было полно радужных планов. Я окончила 8 классов на пятерки. Меня посылали с делегацией...

До войны я жила в Ленинграде на 15 линии Васильевского острова. Семьи наших родственников жили на Петроградской стороне, на Кирочной улице, на Невском проспекте вблизи Русского музея. Братья и сестры моего отца, мои двоюродные братья и сестры. Весной 1941 года у меня было полно радужных планов. Я окончила 8 классов на пятерки. Меня посылали с делегацией...

До войны я жила в Ленинграде на 15 линии Васильевского острова. Семьи наших родственников жили на Петроградской стороне, на Кирочной улице, на Невском проспекте вблизи Русского музея. Братья и сестры моего отца, мои двоюродные братья и сестры. Весной 1941 года у меня было полно радужных планов. Я окончила 8 классов на пятерки. Меня посылали с делегацией...

До войны я жила в Ленинграде на 15 линии Васильевского острова. Семьи наших родственников жили на Петроградской стороне, на Кирочной улице, на Невском проспекте вблизи Русского музея. Братья и сестры моего отца, мои двоюродные братья и сестры. Весной 1941 года у меня было полно радужных планов. Я окончила 8 классов на пятерки. Меня посылали с делегацией...

Сразу же, как только выехали за город, открылась пугающая и страшная картина. Вдоль дороги лежали, не окопавшись, красноармейцы с винтовками. Было жарко, они лежали с оружием наизготовку, вид был удручающий: гимнастерки, мокрые от пота, в нашу сторону направлены их ноги, обутые в ботинки с обмотками, на головах сбившиеся пилотки. Я почти все время плакала, думала о папе, где-то он? Нахлынули...

Сразу же, как только выехали за город, открылась пугающая и страшная картина. Вдоль дороги лежали, не окопавшись, красноармейцы с винтовками. Было жарко, они лежали с оружием наизготовку, вид был удручающий: гимнастерки, мокрые от пота, в нашу сторону направлены их ноги, обутые в ботинки с обмотками, на головах сбившиеся пилотки. Я почти все время плакала, думала о папе, где-то он? Нахлынули...

Сразу же, как только выехали за город, открылась пугающая и страшная картина. Вдоль дороги лежали, не окопавшись, красноармейцы с винтовками. Было жарко, они лежали с оружием наизготовку, вид был удручающий: гимнастерки, мокрые от пота, в нашу сторону направлены их ноги, обутые в ботинки с обмотками, на головах сбившиеся пилотки. Я почти все время плакала, думала о папе, где-то он? Нахлынули...

До войны жили большой и дружной семьей: бабушка и дед, мама и папа, брат Софьи Ильиничны, два брата и сестра папы в деревянном доме в Крыму. Война застала, когда она была студенткой 2-го курса Геологоразведочного института в Крыму, недалеко от Севастополя. Ей было всего 21 год. Через несколько дней студенты Геологоразведочного института были вывезены на...

До войны жили большой и дружной семьей: бабушка и дед, мама и папа, брат Софьи Ильиничны, два брата и сестра папы в деревянном доме в Крыму. Война застала, когда она была студенткой 2-го курса Геологоразведочного института в Крыму, недалеко от Севастополя. Ей было всего 21 год. Через несколько дней студенты Геологоразведочного института были вывезены на...

До войны жили большой и дружной семьей: бабушка и дед, мама и папа, брат Софьи Ильиничны, два брата и сестра папы в деревянном доме в Крыму. Война застала, когда она была студенткой 2-го курса Геологоразведочного института в Крыму, недалеко от Севастополя. Ей было всего 21 год. Через несколько дней студенты Геологоразведочного института были вывезены на...