Командова­ние советских войск, находящихся в пограничной зоне, перед самым нападением фашистской Германии, по существу разру­шило систему управления и командования войсками, обрекло их не только на поражение, но и на прямую гибель. Какое сопротивление агрессорам могли оказать наши бой­цы, оказавшись без ...

В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие...

Пришла пора получать на новом месте баланду. Оказалось: сварили дохлую лошадь, от которой по всему двору разило зловонием, тяжелый противный запах. Получил и я. Посмотрел – а там масса плавает лошадиных волос; вот я и сидел в сторонке, чтобы их выбрать. Но руки трясутся от голода, хочется есть, а есть...

Вернулись мы в Финевку — ни одного целого дома, все сожжены. Пусто, ни­чего не посажено. Мы пришли к сестре, которая на «Восходе» жила, к ней вдруг кот наш пришел. Хозяев, видно, почуял. Мы подумывали съесть кота. Жалко, однако, стало. Мы не тронули. Но кто-то все равно поймал — кормиться было не­чем. Лебеду, бывало, сваришь, отожмешь, лепешку...

За четыре с половиной месяца 1941 г. из-за неисп­равности пути произошло 3 крушения и одна авария с убытком около одного миллиона рублей, материальный ущерб причинен в два раза больше, чем за весь 1940 г. Такое состояние пути в условиях мобилизационно­го периода при массовых воинских перевозках по...

На пробеге пришлось свернуть влево, чтобы не угодить в какую-то канаву. А пламя разгоралось, трещала обшивка, дым окутывал кабины. Выскочили из самолета в нижний люк, отбежали метров тридцать и услышали, как с воем взорвались ракеты в кабине штурмана. Жаль красавца самолета, он весь объят пламенем. Вой ракет жалобный, умоляющий, и меня охватывает чувство потери чего- то, очень мне дорогого

Получилось так, что, произведя шум своим моментальным погружением, подлодка тем са­мым была засечена нашими гидролокаторами, и ее судьба была предрешена. Первый контакт был весьма слабым, но на глубине мы четко опреде­лили ее местоположение при помощи нашего гидролокатора. Сам Кретчмер сокрушался по поводу нелепого решения своего вахтенного ...

Каждый из этих трех асов потопил более чем 200 000 тонн груза, и они заключили соглашение, по которому первый, кто достигнет 300 000 тонн, получит вино и угощение за счет двух других. В первые дни марта 1941 года они снялись с яко­ря и направились на обычные маршруты конвоев.

До Соловков он не доехал, а так как был молод и здоров из города Кеми его направили на лесозаготовки по линии ж.д. Кемь-Мурманск. Письма его оттуда были так тяжелы, что я решила без всякого разрешения свыше его навестить. Приехала и с разрешения начальника командировки провела там 3 дня. Более ужасного я в жизни не видела. Как пример: заключенные сами топором отрубали себе кисть правой...

Мама жила тогда в общежитии, ее просто увели, не предъявив ей никаких обвинений. Она была сослана в Сибирь, в Кемеровскую область на 10 лет. Надо сказать, что она ни в молодости, ни потом не интересовалась политикой, и за что ее арестовали, она так и не поняла. С этого времени ее жизнь была изломана, исковеркана.

Госпиталь двигался вслед за наступающими русскими войсками. Иногда его разворачивали близко от передовой линии, на расстоянии в 6 километров. Делалось это для того, чтобы оказывать раненым воинам своевременную помощь. Госпиталь часто попадал под обстрелы и вражеские бомбардировки. Во время бомбардировок медперсонал прятался в лесу. Приходилось...

Жили впроголодь и мама решила пойти в поле, где росла кукуруза – поля тогда не убирались. А было начало зимы и люди уже всё собрали. Уставшая, ничего не найдя в поле, она возвращалась домой. И на железнодорожном переезде увидела дежурного немца, там нельзя было ходить, она с перепугу, куда делась усталость, поздоровалась с ним, он ответил и её не задержал.

1 июня 1939 г. этап из Новочеркасска отправился во Владивосток. Заключенные ехали в товарных вагонах. Но, несмотря на строгий режим и почти полную изоляцию от внешнего мира, узники умудрялись выбрасывать на волю через зарешеченные окна весточки о себе. Это были маленькие листочки тонкой папиросной бумаги, предназначенной для того, чтобы насыпать в...

Прошел час, может быть, два, мы еще толком не окопались, как из-за построек выползли два тяжелых немецких танка и, перемещаясь вдоль обороны, приня­лись расстреливать наши «сорокапятки». Те тоже нача­ли огрызаться. Но их огонь по тяжелым танкам был как для слона дробинка. Немцы били точно. Выстрел — и нет пушчонки. Летят части орудий, куски...

Заглушая этот сильный, гневный голос, возник, стал нарастать устрашающий гул летящего, приближающегося к нам снаряда. Потянуло прянуть с насыпи, открытой отовсюду, залечь. Уголком глаза я видел, как разом повалились, втиснулись в землю бойцы, рывшие окопы. Звягин, однако, даже не повел головой. Стоя на виду и, конечно, зная, что сейчас на него...

Не прошло и получаса, как наш полк попал в окруже­ние... тысяч москвичей. Восторженные люди поломали наши ряды, стали обнимать и целовать нас, как самых близких род­ственников. Со слезами признавали в нас то сына, то брата, то отца, то мужа, хотя мы были только их товарищами по борьбе. Занятие наше было...

Некоторые из заданий были достаточно специфичными. Таким из них было обеспечение выселения немцев из занимаемых ими домов. До сих пор сильно ощущение стыда, когда предъявляешь, входя в очередной дом, требование покинуть в течение 48 часов жилище, занимаемое десятки лет. А жители – старики, женщины и дети.

Немцы почувствовали, что у нас уже не осталось бойцов, и с новой силой в атаку поперли. Мы их подпустили поближе и дали им прикурить из пулемета. Подзалегли они и давай по нам из пушек долбить. Мама родная, всю землю рядом перепахали снарядами, а мы, слава Богу, живы. Я во время боя оглядываюсь назад, вижу - стоит женщина с поднятыми руками. “Вот тебе на, — думаю, — что за наваждение,...

Запомнились большая река, крутой мост через нее. На этой стороне — аме­риканцы, на другой — русские. На мосту надпись: «Заминировано!» Но мы, шестеро русских из госпиталя, все же пошли через мост и перебрались благопо­лучно. Наши солдаты накормили нас и подарили по велосипеду. И мы поехали по Германии,...

Из опросов агентов вырисовывается следующая картина положения в Моск­ве к началу марта 1942 г. В критические октябрьские дни 1941 г. резко проявил­ся настрой населения против советского режима из-за несостоятельности совет­ских органов власти, которые спасали себя, бросив население на произвол судьбы.