По сообщению адмирала, получено известие, что к конвою союзников, идущему из Гибралтара, присоединился британский авианосец. Его задача — отражать нападения с воздуха и атаки подводных лодок. И надо постараться, как можно раньше вывести его из строя, пока еще конвой не вышел под защиту самолетов берегового базирования, или нанести ему такие серьезные повреждения, чтобы авианосец на несколько...

Мы были в ту пору молодые, двадцатилетние мальчишки, нас воспитывали в духе преданности к Родине. Кто из нас мог предположить, что есть среди командного состава враги, которые всю ночь «искали удобное место» – с тем, чтобы нас измучить и сдать без боя?

Я сначала не поняла, в чем тут дело. Каждый старался встать ко мне поближе, обязательно дотронуться, заглянуть в глаза и шепнуть: «Ты моя мама? Ты меня нашла?» Кто-то четко выговаривал эти слова, кто-то молил о них глазами.

В один из дней приключилась беда. Группа раненых оказалась блокированной в подвале. Никто из медсанвзвода не мог пробраться в этот злосчастный подвал – простреливался буквально каждый сантиметр. Даже выглянуть из окон было невозможно. А в подвале раненые, нуждающиеся в экстренной хирургической помощи. Положение становилось катастрофичным, нервное напряжение военных медиков «зашкаливало»...

Предлагаем прослушать военные сводки. Диктор - Ю.Б.Левитан. Это то, что все мы должны знать и помнить! 22 июня 1941.Нападение Германии(1,3 мб) О победе под Сталинградом (20 кб) Советские войска овладели Берлином(660 кб) 8 мая 1945 г. Победа (2 Мб)

Там смерть витала ежедневно, ежечасно. Можно было спокойно сидеть, чай пить, и на тебя сваливался шальной снаряд. Привыкнуть к этому было совершенно невозможно. Это не значит, что был безостановочный мандраж, что все ходили и оглядывались. Просто смерть прилетала или не прилетала.

Твоих я никогда не созерцал творений. И вот сегодня ночью я смотрел из кратера, что выбила граната, на небо звездное, что было надо мной.

Середина Атлантики, 12 июля 1944 года. 3.15 утра. «Порт Хантер», английский сухогруз в 7 тысяч тонн водоизмещением, держа неизменную скорость в десять узлов, рассекал спокойную поверхность океана. Внезапно в центральной части судна раздался мощный взрыв, оно осело на правый борт и стало погружаться.

Меня направили в военную школу в Омск, когда началась Великая Отечественная война. Потом – под Ленинград, опредилили в артиллерию, сначала наводчиком, затем командиром артиллерийского расчета.

Подходим к столовой с песнями, а тут целый переполох: вокруг установлены часовые, нас близко не допускают. Прибыло много санитарных машин и большое количество медиков. Мы стоим и смотрим, ничего не можем понять. Что такое? Что случилось?

С тревогой наблюдала она за поединком, который затягивался. Ей вдруг показалось, что в самые удобные для атаки моменты Леша почему-то не стреляет в своего противника. Проследив тщательно за боем, она убедилась в этом. Да, он не стрелял…

Я поехал разыскивать мать Володи. Улицу и дом нашел быстро. Долго искал квартиру. Дом большой, несколько подъездов, табличек нет, обратиться не к кому. Наконец в одном из подъездов показалась женщина.

Их встретили пушки и били внахлест, И брали десантников в вилку, И падал в холодную воду матрос, Оставив волне бескозырку…

Захватить врага на его собственных позициях и невредимым доставить его в штаб – чрезвычайно трудное и рискованное боевое задание. Во время таких операций лучше всего раскрывается характер человека. Не случайно высшей похвалой со стороны боевых товарищей в годы войны была фраза: «С этим парнем в разведку ходить можно!»

4 сентября 1941 года, в 11 часов начался первый обстрел и 6 сентября, когда на город упали первые фугаски, прошло совсем немного времени, а казалось, что бомбы и обстрелы разрушили полгорода. Кругом стоял запах гари, пожаров, разрухи. Некоторые дома почему-то не тушили. И они зловеще горели даже ночью.

Шли ежедневные тяжелые бои с озверевшим врагом. Бойцам приходилось действовать в труднейших условиях, они нуждались в общении и моральной поддержке со стороны командиров и политработников. Но командование и штаб артиллерийского полка отсиживались на своем командном пункте, вдали от переднего края, и толком не знали, как действуют и в чем нуждаются их подчиненные.

В 1945 году наш танковый полк, в котором я служил, форсированным маршем с боями брал город Харбин, и во время марш-броска произошел этот случай. Наша танковая колонна остановилась на отдых, машины стояли полукругом, и танкисты только начинали отдраивать люки. Вдруг из перелеска выскочил японский солдат.

Три часа стоять в полутемном помещении, в самую глухую ночь – они казались как трое суток. Ни на одну минуту мысли в голове не меняют свою работу, в голове только одно: «Война, война, хорошего ждать нечего». Тут невольно вспоминаешь своего отца, который много говорил, что такое война и какие страшные ее последствия.

Учебные занятия на факультете продолжались, но проводились они не в прежних аудиториях, а на первом этаже или в подвальных помещениях, в наскоро оборудованных классных комнатах. При минусовой температуре видные советские историки читали лекции, принимали зачеты и экзамены.

Но когда говорят, что война это один ужас, я совсем другое вспоминаю. Был и ужас, но кроме этого, был такой необыкновенный моральный подъем, очищение душ, самое настоящее. Иначе бы не шли друг за друга спокойно умирать.