Пережитая война в деревне Кайболово

отец Л.А. Обориной, А.В, Петров

Родилась я в деревне Кайболово на реке Суме в 1931 году, последней из вось­мерых детей у Александра Емельяновича и Александры Семеновны Петровых. Отца нашего — единственного грамотного в деревне — в 28-м году выбрали председателем кооперации. Все это было до моего рождения, но старшие рас­сказывали, что противники колхоза его зверски избили, и только умелые руки местного врача Маляныча да мамин уход помогли ему выжить. Колхоз (вна­чале он назывался «Сумстрой», позже — «Кировец») все же организовался. В него вступили все, кроме двух семей (Корюхиных и Осиповых), которые уехали в Ленинград.

До войны Кайболово было большой красивой деревней со своим сельсове­том, клубом, школой, библиотекой, больницей. Родители работали в колхозе, мы с сестрой Дусей ходили в школу. Был свой дом, корова, огород. Сестра Тать­яна училась в Пушкинском агротехникуме и в 41-м окончила рокковские кур­сы медсестер. Брат Никита после летного училища летал на истребителе и был сбит в самом начале войны. Погиб и второй брат — Борис. Татьяна тоже была на фронте с первых дней войны, и мы ничего не знали о ней до самого освобож­дения.

Когда началась война, в деревню вернулись семьи единоличников. Очень скоро мы почувствовали приближение фронта. Наши отступали, стрельба раз­давалась совсем рядом. Жители прятались в большом погребе, где до войны хранили молоко. Однажды вечером шел большой бой. К утру все стихло. Мы выглянули из погреба и увидели на горе двух немцев с автоматами. Решили идти домой. Кругом лежали убитые красноармейцы. Я не сразу сообразила, что они мертвы, и сказала маме:

— Смотри, наши лежат… Не видят они, что ли, что немцы пришли?

Наш дом немцы уже заняли и обобрали. Нам пришлось уйти в соседнюю деревню Горку и поселиться у знакомых. С продуктами становилось все хуже: у людей все отобрали немцы, а колхозный хлеб вывезли с гумна свои (в этом подозревали единоличников), остальные жевали мякину. Сено забрали немцы. Наша корова Белянка совсем обессилела и почти не давала молока.

Зимой немцы из нашего дома ушли, и мы смогли вернуться к себе. Жили у самого леса, и по ночам к нам наведывались партизаны. Папка их подкармли­вал и топил им в лесу баню.

Пришла весна, появилась первая трава, мы радовались каждой щавелинке. Колхозную землю немцы разделили между сельчанами, дали лошадей вспа­хать, и мы посеяли рожь, овес, посадили картошку. Большую часть урожая немцы забрали себе, а мы опять голодали.

В 1943 году у нас появилась лошадь, ранен­ная в ногу, — досталась от немцев. Серая, кра­сивая, назвали Филькой. Папа ее вылечил, и его отправили с ней на работу под Кингисепп. Осенью он узнал, что нас угоняют на запад. Бросил все, лег в телегу и скомандовал Фильке идти домой. А нас уже грузили в машину. Папа сказал: — На своей поеду!

Привязал к телеге корову, и мы поехали на сборный пункт в Котлы. Здесь нас ждал товарный состав. Людей заталкивали в вагоны, сидели бук­вально друг на друге. Отдельно погрузили лоша­дей и коров. Привезли в Литву, в Позельевскую волость. Раздали нас хозяевам в качестве батраков. Мы по­пали на хутор Юодакай к Степану Швейницкасу, имевшему 16 коров и трех лошадей. Жили в ма­ленькой мазанке. Мама ухаживала за скотом, папа плотничал. У него были золотые руки, умел делать все: телеги, дровни, бочки. Кормили нас хорошо. Но эта относительно спокойная жизнь скоро закончилась. В марте 44-го немцы решили отправить всех русских в Германию. Фильку с Белянкой пришлось оставить хозяевам.

10 марта нас привезли в город Фридлянд и оп­ределили на работу в имение Плву. Всех, в том числе и подростков, гоняли на сельхозработы. Надсмотрщик-поляк по прозвищу Козел был злым человеком, не расставался с плеткой и чуть что — пускал ее в ход. Мама, убирая сено, упала с шести­метровых пятел и повредила позвоночник. У нее отказали ноги. Ее возили к врачу в город, который дал ей какую-то мазь. Почти год она ходила на ко­стылях.

В начале мая нас освободили советские войска. Добирались домой на чем придется: на быках, на лошади, пересаживались с поезда на поезд. 21 июня добрались до Кайболова. Дом наш уцелел, но подчистую был обобран — одни стены. Жить было трудно и голодно. Папа вскоре умер от рака. Я в 47-м уехала в Ленинград, поступила в ФЗУ, работала токарем на Метал­лическом заводе, потом выучилась на шофера, мой беспрерывный стаж — 45 лет. Мама проработала в колхозе всю жизнь, а пенсию получила 7 рублей…

Источник: За блокадным кольцом : воспоминания / Автор-составитель И.А. Иванова. – СПб.: ИПК «Вести», 2007.