Против фашизма

П. Вранский

Заместитель председателя Чешского союза борцов за свободу о трудностях этой борьбы знает не понаслышке. В годы Второй мировой войны Павел Вранский сражался против фашистских захватчиков на суше и в воздухе, пережил плен и видел смерть близких.

Господин Вранский, расскажите, пожалуйста, о своём детстве.

Я родился 21 апреля 1921 года в Липнику над Бечвой. Мой отец был инженером-химиком, а мать математиком. Отец работал в строительной отрасли на производстве цемента. У моего дедушки был магазин в городе Фридлант над Оставици, и, уходя на пенсию, он передал руководство моему отцу и дяде. Там мы жили до 1927 года, пока у магазина не появилось слишком много конкурентов, и мы были вынуждены переехать в город Богумин [1].

Отец устроился работать в небольшую фирму, которая развалилась с приходом к власти Гитлера. Наша семья переехала в Остраву, там у нас была трёхкомнатная квартира, одну комнату мы сдавали. В то время из Германии начали эмигрировать демократы, и наша семья помогала им тем, что разрешала останавливаться на некоторые время, пока они не получали новые документы и не отправлялись дальше. Кто-то оставался на неделю, кто-то на одну ночь. Помню, что у нас останавливался известный немецкий писатель Томас Манн.

Как Вы попали в Польшу?

В 1937-м году родители решили, что я поеду учиться в высшую профессиональную школу-интернат в г. Кромержиж, а в 38-м году политическая ситуация в стране стала накаляться. У нас забрали часть границы, пришла так называемая «Вторая Республика».

Затем наступил 39-й год. 14 марта я получил от отца письмо, в котором он писал, что немцы забирают Остраву. Должен сказать, что семьи моих друзей и моя семья были отрицательно настроены по отношению к гитлеровской власти. В тот вечер мы с друзьями вышли на главную площадь, пели чешский гимн и выкрикивали лозунги против Германии.

На территории Чехословакии действительно проживало много немцев, приблизительно 3,5 миллиона, при том, что чехов и словаков было 15 миллионов. Немцы выступали как национальное меньшинство и заявляли об ущемлении своих прав, а Гитлер их в этом поддерживал.

На улицах нашего города стали появляться красные полотнища по пять метров в длину и огромной чёрной свастикой, которые мы с ребятами срывали. Как-то я был у знакомых, мы слушали радио, как сейчас помню, BBC. Мне нужно было быть в интернате к десяти вечера, я вышел от друзей в половину десятого. Недалеко от интерната меня из-за угла окликнул мой друг, и предупредил меня, чтобы я не ходил в общежитие. Немцы узнали, что кто-то сдирал полотнища, и стали искать тех, кто это делал.

Недолго думая, я пошёл на вокзал, купил билеты и поехал в Остраву. Обдумав ситуацию по дороге, я понял, что домой пойти не могу, ведь там меня будут искать, и переночевал у друга. На следующий день я решил: поеду в Бескиды, попытаюсь пересечь границу. Перед отъездом на городской площади я встретил маму. Она знала, что за ней могут следить, поэтому не подошла ко мне, мы лишь незаметно махнули друг другу рукой. Это был последний раз, когда я её видел – она погибла в концлагере в Минске.

С помощью сестры друга я перебрался через границу и попал в Краков. Мой отец, узнав о том, что я в Польше, тоже решил переехать. Он звал с собой маму и младшего брата, но мама боялась переезжать, и отец уехал один. В Кракове я записался в армию.

Как вы попали в плен к красноармейцам?

Через некоторое время после того, как я записался в армию, нас отправили на северо-восток Польши в г. Бьялисток. Не выдали ни форму, ни оружие… Когда началась война, наше руководство получило приказ перевести нас в Румынию. Мы ехали поездом. Немцы постоянно бомбили, пришлось оставить поезд и пойти пешком.

Через четыре дня мы пришли в г. Глубочек Велкий, в 60 км от румынской границы. Неподалёку оттуда нас и взяла в плен Красная армия. Помню как сейчас: темно, ночь, мы шли и вдруг услышали пальбу из пулемётов. Пришли красноармейцы, сказали отдать часы, батарейки, у кого что было. Я и отдал, а потом пожалел. Те, кто спрятали, потом могли эти вещи на еду выменять.

Где Вы находились, будучи в плену?

Нас привели в Каменец-Подольский, где мы остановились примерно на неделю, дальше мы передвигались уже по СССР, каждое новое место было хуже предыдущего. После Каменца-Подольского мы попали в Ольховец, где нас поселили в новом Доме Культуры. В здании уже было проведено электричество и вода, но ни то, ни другое не работало, было ужасно грязно, нас не кормили.

На третий день я наткнулся в поле за Домом Культуры на кочан капусты. Не знаю, росло ли там ещё что-то, было темно, и я был так голоден, что схватил кочан, не смог удержаться и начал есть его уже по дороге в Дом Культуры.  Продолжал доедать уже под одеялом, но от моего хруста проснулся товарищ, и, как это принято у друзей, я отдал ему половину.

После Ольховеца нас перевезли в Ярмолинец, потом в Оранки, а оттуда в Суздаль. Именно в Суздале мне очень захотелось выучить русский язык, но единственной книгой, которую мне удалось добыть, была «История Всесоюзной Коммунистической партии большевиков». С этой книгой случилась позже любопытная история…

В Суздале было решено, что нас, небольшими группами, чтобы не заметили немцы, будут вывозить через Москву как туристов в Одессу, а из Одессы на корабле – в Стамбул, откуда нас переправили кораблём на азиатскую сторону. Когда мы добрались до Хайфы (Палестина), мы стали членами Чехословацкой армии, которая образовалась на востоке, нам была выдана униформа и оружие.

Вернёмся к книге, о которой Вы упомянули. Что за история с ней была связана?

Когда мы приехали в Хайфу, нам объявили трёхдневный карантин. На втором допросе передо мной разложили разные вещи и предложили забрать свои. Из моего имущества были только фотокарточка знакомой красавицы и эта самая книга. Меня долго расспрашивали, откуда она у меня, и не собираюсь ли я распространять коммунизм среди солдат. Я успокоил командиров, объяснив, что с помощью её я изучаю русский. Меня отпустили, но книгу забрали.

Одним из пунктов, где Вам приходилось участвовать в боевых действиях, был Тобрук. Что вспоминается? 

В Тобруке мы воевали в скалах, в бетонных бункерах по восемь метров в глубину, куда можно было спуститься по узенькой лестнице. Дно бункера представляло собой площадку три на четыре метра, мы спали прямо на бетонном полу. Сначала нам выдали только по одному одеялу, вот и думай, куда его положить, на себя или под себя. Потом выдали ещё по одному, спать стало удобнее.

Кормили постоянно одним и тем же, консервированной говядиной и сухарями. Иногда мы отдавали свой паёк знакомым, они добавляли в мясо какие-то травки, и хоть ни соли, ни перца не было, становилось немного вкуснее. А ещё нам заваривали чай, на солёной морской воде, к которому мы быстро привыкли.

До сих пор не кладу сахар в чай, не солю, конечно, но пью без сахара.

Меня, как самого младшего, назначили тогда связистом.

В чём состояли Ваши обязанности?

Моей задачей было доставлять информацию в ближайшие бункеры и бункер руководства, находящийся примерно в пятистах метрах.

Всё кругом было заминировано, двигаться можно было лишь по примерно обозначенным дорожкам, ведущим от бункера к бункеру. Передвигались по ним на четвереньках: ставишь руку, потом другую, если мины нет, то ставишь колено на место руки и так ползёшь все триста метров. Передвижение ночью в кромешной темноте занимало, как минимум, полчаса. А иногда информацию надо было доставить быстро, и тогда я бежал.

Конечно, я чувствовал страх, кто не боится – глупец, он не понимает, что может с ним случиться. Однако на войне ты учишься преодолевать страх, понимаешь, что или ты его, или он тебя.

Как дальше складывалась Ваша военная карьера?

Во время моего пребывания в Бейруте появилась возможность записаться в Чехословацкую авиацию, и я ей воспользовался. Из 1000 записавшихся экзамены сдали около 150 человек, и я оказался в их числе. Нас с друзьями определили в телеграфисты и отправили на обучающий курс, где мы разбирали азбуку Морзе, учились распознавать в темноте самолёты, стрелять и т.д. Там же прошли мои первые полёты. Всем, кто окончил курс, присвоили звание сержанта.

Через некоторое время мы узнали, что нас направляют в Америку. На корабле «Королева Елизавета» мы прибыли в Нью-Йорк, оттуда – поездом в Монреаль, затем – на Багамские острова, где находилась база и авиационная школа. На островах нас распределили: на каждый самолёт «Митчел» приходилось по два пилота, одному навигатору и трое телеграфистов.

Всего после полутора лет обучения мы получили задание выслеживать и уничтожать подлодки в Бискайском заливе. Это было довольно трудно, если бы не особенность: лодки должны были каждые 6 часов всплывать на поверхность для подзарядки, тогда то мы их и выслеживали. Так продолжалось до мая 1945 года.

Расскажите о самом счастливом и самом страшном дне на войне.

Счастливых момента было два. Первый – в Хайфе, когда после карантина нам дали свободный день, на центральной площади я встретил девушку, с которой был знаком до войны. Мы зашли в кофейню с большой верандой, кроме нас там никого не было.

В середине разговора она вдруг спросила меня, видел ли я уже своего брата? Я ответил, что брата последний раз видел ещё до начала войны. И тогда она сказала, что мой брат тоже находится в Хайфе. Ему было тогда 14 лет, и он попал туда по программе спасения детей. На следующий день я взял отгул и поехал к нему.

Второй момент тоже связан с семьёй. После плавания, за время которого мы обогнули Африку (я пробыл тогда в море 11 месяцев), я прибыл в Англию, где встретился со своим отцом.

Что до страшных дней, то для меня это – дни, проведённые в плену. Дни, когда ты видишь смерть и ранения своих товарищей, когда твой друг просит его пристрелить, потому что он больше не может терпеть боль.

Каково Ваше личное отношение к немцам и Гитлеру?

Я никогда не воевал против немцев. Я воевал против нацизма и Гитлера.

Какое напутствие Вы бы хотели дать юному поколению?

Молодое поколение не должно забывать, что сейчас они живут свободно благодаря тем людям, которые тогда положили свои жизни на борьбу с фашизмом.

СПРАВКА:

Павел Вранский – заместитель председателя Чешского Союза борцов за свободу (ČSBS), родился 29 апреля 1921 г. (Липник над Бечвой).

Участвует в военных действиях, начиная с 16 мая 1939 г. В сентябре 1939 года был взят в плен Красной Армией. Позднее служил на фронте вплоть до августа 1945 года, уже в рядах Чехословацкой армии.

Имеет множество наград, среди них Чехословацкий Военный крест 1939 г. (дважды), Чехословацкая медаль «За храбрость» (трижды) и др.

28 октября 2013 года во Владиславском зале Пражского града из рук президента Чешской республики Милоша Земана получил медаль «За заслуги в области безопасности государства и граждан».

Чешский союз борцов за свободу (www.zasvobodu.cz) – добровольное, беспартийное и независимое общественное объединение, которое объединяет участников народных сражений за свободу во время Второй мировой войны, а также их родственников и потомков, начиная с 15-летнего возраста.

Фото предоставлено из личного архива Павла Вранского

[1] Богумин — город на северо-востоке Чешской республики, в Карвина Моравскосилезского края

Источник: газета «Пражский телеграф» №20/261