Тысяча выстрелов

Защитник своей Родины. Часть первая.
Тысяча выстрелов.

После тяжелых боев, к концу дня, наступила тишина, солдаты стали собираться за ужином. Один человек берет котелки пятерых, идет за едой и приносит прямо на передовую. А что касается вина, то его давали почти каждый день. Когда выпили и хорошо поужинали – это вся отрада для солдата. После чего хочется полежать и уснуть. Но со сном была великая борьба, так как враг шел на всякие хитрости. Конечно, без сна тоже будешь неспособен сражаться и окажешься жертвой противника – а ему только этого и надо.

Но в тот вечер пришлось нам вина не по кружке выпить, а может быть по две: так как получили на всех, а многих нет. Вполне понятно, что на землю выливать никто не будет, а после такой напряженной обстановки, кажется, и две кружки не помогают. Таким путем – греха, как говорится, нечего таить – сон нас поборол. И враг на самой утренней заре, даже до восхода солнца, проник на нашу передовую линию и без шума стал уничтожать всех подряд штыком и прикладами. Наши часовые уснули, и уснули навсегда. Но некоторые солдаты проснулись и увидели, как фашисты расправляются с сонными, – они в истерике бежали, да еще те, кого могли и успели разбудить. И все оказались в бегстве от врага. Примерно за километр находилась лощина, или, как по-украински, «балка», туда и бежали.

Я, конечно, спал «мертвым сном». И вдруг, будто кто-то меня разбудил. Когда открыл глаза, смотрю: вблизи меня живых – ни одного человека, а все были убитые. Но, конечно, и те, которые были убиты раньше, во время боя, тоже лежали где и как попало. Меня сразу как жаром обдало, когда увидел массу противника вблизи себя. Я быстро вылез из окопов и с винтовкой в руках побежал по ровному месту, по направлению к балке. Да, как можно убежать в такой ситуации, ведь меня бы вполне могли взять «голыми руками». Бегу, а у самого «душа в пятках», и хуже всего – не вижу своих. Тут румыны открыли огонь и кричат: «Русский! Стой! Не беги!» И они по мне стреляли как по зайцу – тысячи, наверное, выстрелов произвели по мне. Но ни одна пуля в меня не попала! Но я добежал до балки, а там оказались наши. Некоторые были даже без винтовок: бежали, кто как мог. Видим: фашисты держат направление на нас. Мы, конечно, старались подпустить их поближе, чтобы открыть огонь. Но ненависть к врагу увеличивалась с каждой минутой: как вспомним, что вчера ужинали все наши солдаты вместе, а наутро оказалось – многие из них уснули навсегда.

По приказу командования «Открыть огонь!» мы стали стрелять. Противники залегли и старались короткими перебежками приближаться к нам. Затем пронеслась команда «Подготовиться к наступлению! Встать! Принять штыковой бой!» Команда для солдата – это закон. Быстро поднялись и «вывалились» из этой балки с криком «Ура! Ура! Ура!» Да, легко сказать, что пошли в штыковой бой. Это значит – надо быть не человеком, а зверем. Если бы можно было со стороны понаблюдать эту штыковую атаку, или сфотографировать и после боя показать нашим солдатам, то, наверное, мы бы не узнали самих себя. 

Бежим – с громким криком «Ура!». А некоторые кричат и сами не знают, что кричат. Штыковой бой длился на этот раз дольше, чем предыдущие бои. Страшно представить: великая куча людей, которые убивают друг друга, слышатся крики: «Эй, братцы, добейте меня! Умоляю вас!» А из людей действительно получились звери: лица страшные, неузнаваемые, глаза налиты кровью. И всё происходит быстро, как во сне. Наконец, враг стал отступать. В это время энергии у наших бывает еще больше, и бежали сколько есть сил за врагом. Победа оказалась за нами. Но что касается количества человеческих жертв – тех и других очень много.

После узнали, почему же эти румыны оказались более дееспособными. Да потому, что они получили приказ от высшего немецкого командования: «Закончить с этим фронтом! А кто будет отступать – тех немцы будут расстреливать». Такую информацию дали нам раненые румыны, которые не смогли убежать.

Что касается пополнения для наших войск, то дело обстояло еще хуже. Город, как я уже говорил, находился в окружении длительное время. Фашистские самолеты без конца летают над городом и патрулируют над морем.

Человеческие трупы разлагались, и создавалось зловоние, дышать было нечем, тем более в жаркое летнее время. А ведь бедные матери у этих убитых ждут изо дня в день писем, и если бы им показать, где и как лежат их сыновья и какие были страшные бои, то они, наверное, и не выдержали бы этот ужасный страх.

После тяжелых боев мой командир роты товарищ Волков подошел ко мне и говорит: «Ну, как, Василий, на этот раз у тебя руки?» Я говорю: «Да вроде ничего. А после первого штыкового боя они путем-то не разгибались около трех суток». Он говорит: «Да, это на нервной системе отражалось. Ну, ничего, всё же победа остаётся за нами. А может, пришлют нам пополнение», – и мне улыбнулся. «Пусть, – он говорит, – мы и погибнем, но – за Родину. А после войны жизнь будет хорошая. Хорошо бы нам дожить до полной победы над врагом. Только вот нас остаётся очень мало. Это значит – нам придется трудно. Но ничего не поделаешь: война есть война». Командир роты был человек очень добрый и душевный, он всегда мог поддержать дух человека и даже как-то поднять настроение.

Продолжение следует.

Источник: В.П. Решетников Защитник своей Родины. М.:Ляшенко, 2005