Маленькие комнаты старого приемного покоя и прилегающие к ним длинные коридоры забиты ране­ными. Они сидели на стульях и подоконниках, просто на полу, лежали на носилках и деревянных топчанах. В клубах густого махорочного дыма едва пробивался свет маскировочных ламп. Тяжкий запах неперевязанных гнойных ран и испарений давно немытых человеческих тел мешался с запахом свежего белого московского хлеба, густого горячего украинского борща со сметаной и кофе с молоком, которые разносили санитарки.